Nolite conformari huic saeculo (Rom. 12, 2)
Одно из ключевых слов, характеризующих нынешнюю эпоху, к сожалению, - безответственность. Или, скорее, поверхностность. В этом - болезнь прогресса. Все более тяжелой проблемой становится мышление стереотипами, подмена объемного изображения некой плоской картинкой, подобно тому, как личность посетителя форума скрывается за квадратиком аватара. И, хотя аватар есть проекция личности, но только одна проекция. Для того, чтобы всего лишь скомпоновать объемное изображение *поверхности*, требуется *три* проекции. Как минимум, три. Но объемное изображение - не есть описание целого. Стереотипы приходят со всех сторон, беспардонно врываются в нашу жизнь, вытесняя ее саму. В этом, как мне кажется, - ключ к пониманию тех проблем, которые поднялись сегодня во время заседания ЛИТО.
Проблема первая - ответственность автора. Для того, чтобы человек имел представление о том, что является произведением в высоком смысле этого слова, его, в первую очередь, должен интересовать этот смысл. Во вторую очередь у него должны быть ориентиры. Желательно, рядом, под рукой, вокруг себя. Что же видит каждый из нас, смотря по сторонам? Полки книжных магазинов, изобилующие "литературой" иногда худшей, чем *известный текст*. Если эти книги издаются, более того - успешно издаются, то что они, как не литература? Критерий "успешности" сейчас стоит гораздо выше критерия морали. "Почему "им" можно писать в этом ключе, а мне нельзя?" - неизбежно спросит себя молодой автор, и кто убедительно ответит ему? С экранов телевизора в нашу жизнь переносятся безнадежно стереотипные отношения сериалов. Они - псевдожизнь, но становятся "правдой жизни". Критерий описания "правды жизни" со времен соцреализма обманывает многих старых критиков. И потому они тоже бессильны что-либо возразить. Им не дают этого сделать собственные стереотипы.
Проблема вторая - ответственность окружающих. Каждый из нас волен повелевать себе, и только себе. Каждый из нас имеет право и обязанность принять или отбросить, осудить в себе и для себя. Если наша совесть говорит нам, что нечто, именуемое "произведением" несет вред для нас, мы должны отвергнуть его. Если совесть считает, что оно несет вред окружающим, мы обязаны предупредить их. Если мы уверены в своей правоте, что уже опасно, но опираемся при этом на прочные основания, мы должны предупредить или упрекнуть автора. Но - полностью в его власти принять или отвергнуть наше порицание. Полностью во власти других не прислушаться к нашим предупреждениям, и нам остается лишь скорбеть.
Проблема третья - продолжительность о(б)суждений. Мне кажется, следует раз и навсегда принять для себя постулат наподобие "*известный текст* - не есть литература". И более к этому не возвращаться. Не читать подобного и не писать. Но стараться писать настоящие произведения, благодаря которым, возможно, если не сам автор, то читатели поймут, что есть настоящая литература. Только так, и никак иначе. Возмущенные возгласы лишь привлекают внимание к объекту спора. Наша же задача, если мы осмеливаемся называть себя ценителями литературы, - отвлечь внимание от него, предать его забвению, как св. Ефрем Сирин старался победить Вардесана, слагая гимны более красивые и емкие.
Проблема первая - ответственность автора. Для того, чтобы человек имел представление о том, что является произведением в высоком смысле этого слова, его, в первую очередь, должен интересовать этот смысл. Во вторую очередь у него должны быть ориентиры. Желательно, рядом, под рукой, вокруг себя. Что же видит каждый из нас, смотря по сторонам? Полки книжных магазинов, изобилующие "литературой" иногда худшей, чем *известный текст*. Если эти книги издаются, более того - успешно издаются, то что они, как не литература? Критерий "успешности" сейчас стоит гораздо выше критерия морали. "Почему "им" можно писать в этом ключе, а мне нельзя?" - неизбежно спросит себя молодой автор, и кто убедительно ответит ему? С экранов телевизора в нашу жизнь переносятся безнадежно стереотипные отношения сериалов. Они - псевдожизнь, но становятся "правдой жизни". Критерий описания "правды жизни" со времен соцреализма обманывает многих старых критиков. И потому они тоже бессильны что-либо возразить. Им не дают этого сделать собственные стереотипы.
Проблема вторая - ответственность окружающих. Каждый из нас волен повелевать себе, и только себе. Каждый из нас имеет право и обязанность принять или отбросить, осудить в себе и для себя. Если наша совесть говорит нам, что нечто, именуемое "произведением" несет вред для нас, мы должны отвергнуть его. Если совесть считает, что оно несет вред окружающим, мы обязаны предупредить их. Если мы уверены в своей правоте, что уже опасно, но опираемся при этом на прочные основания, мы должны предупредить или упрекнуть автора. Но - полностью в его власти принять или отвергнуть наше порицание. Полностью во власти других не прислушаться к нашим предупреждениям, и нам остается лишь скорбеть.
Проблема третья - продолжительность о(б)суждений. Мне кажется, следует раз и навсегда принять для себя постулат наподобие "*известный текст* - не есть литература". И более к этому не возвращаться. Не читать подобного и не писать. Но стараться писать настоящие произведения, благодаря которым, возможно, если не сам автор, то читатели поймут, что есть настоящая литература. Только так, и никак иначе. Возмущенные возгласы лишь привлекают внимание к объекту спора. Наша же задача, если мы осмеливаемся называть себя ценителями литературы, - отвлечь внимание от него, предать его забвению, как св. Ефрем Сирин старался победить Вардесана, слагая гимны более красивые и емкие.
Конечно, история во многом повторяется, и на каждом ее витке происходит то падение нравов, то их очищение... И, вероятно, в Древнем Риме царила почти та же философия потребления ("лови момент!"), но, все же, сейчас пустота, скрывающаяся под внешним, особенно ощутима, поскольку она становится самоцелью... Нынешний нигилизм страшен именно этим: он - не отрицание, не борьба, но нечто самодовлеющее.