Христос воскресе! Востину воскресе! Как радостно слышать, как радостно произносить эти единственные слова, как радостно сознавать, что еще раз дано нам встретить на этой земле, в этом сумбурном и часто темном и злом мире светлый праздник, праздников праздник – Пасху Христову. Но может быть потому и дано как раз, чтобы мы могли хоть на время, хоть на день забыть о тьме и злобе и сосредоточить свой внутренний взор на свете. Нет, не отмахнуться от этой тьмы, не забыть о страдании, несправедливости, ненависти, злобе, не погрузиться в некое сладостное инобытие, помогающее нам не думать ни о чем – нет. Взглянуть на то, что одно может так или иначе все это преодолеть, добро и свет сделать сильнее тьмы и зла. Ибо ведь вот, в конечном итоге, самый страшный грех. Не поддаемся ли мы сами так часто этому тонкому искушению: зло признать нормальным, в темноте и ненависти как бы увидеть естественную судьбу мира и человеческой жизни, все же так называемые идеалы, все мечты о добре убрать из человеческой жизни, признать именно мечтой – прекрасной, но не действенной? «Ах, не будьте детьми, неужели вы еще верите в эти наивные, прекраснодушные мечты?» Не слышим ли мы так часто именно эти слова? «Бросьте все это. Поймите, что в мире действует железный, безжалостный закон, который еще на заре человеческой истории был так сформулирован: человек человеку – волк». Где-то у Толстого есть описание – и такое пронзительное – пасхальной ночи и девочек в беленьких платьях, из которых так скоро они вырастают. Вот так, может быть, и мы выросли из своих детских мечтаний, стали трезвыми, рассудочными реалистами. Нас не проведешь уже ни прекраснодушием, ни доверием, ни любовью. И даже если кто и в Бога верит, то это странный Бог – Бог, бессильный в мире, в мире, отданном дьяволу и злобе его.
читать дальшеТак вот, против всего этого, против этого реализма, кажущегося людям верхом мудрости и знания, против этой внутренней и бесславной капитуляции, против этой пеплом и скукой посыпанной религии – против всего этого живет и торжествует, и возвращается к нам Пасха: как вызов, как утверждение, как обещание, как сила. «Ныне все наполнилось света: небо, и земля, и преисподняя. Пусть видимый мир и невидимый празднует восстание Христово, в Нем же утверждается». Слышите: не небо только, но и земля, и преисподняя – весь мир, вся тварь, все существующее, все наполнилось светом, как светом и радостью наполняется полночь, когда вдруг входит в них, разрывая темноту, первое «Христос воскресе!» Так вот и вся жизнь, так вот и весь мир.
Ведь именно так когда-то в то раннее утро, как говорит Евангелие, шли женщины, друзья Христа на гроб. Это был гроб всех их надежд, всех их мечтаний. Все кончилось, казалось, этой страшной, бессмысленной смертью на кресте. И если было когда-либо в мире ощутимое, страшное торжество зла, подлости, трусости ненависти, то именно тогда это было. «Распни, распни Его!» Как будто сейчас мы слышим это страшное улюлюканье. До их пор еще не можем привыкнуть к этому взрыву злобы. Железный закон. Ему сдался, ему подчинился Пилат, солдаты, люди – все. Была ночь и был ужас. Был мир, но мир таким, каким ведь и знаем мы его и сейчас, таким, каким, увы, и сейчас воспринимаем его. И оставалось только эту мечту, эту надежду с любовью похоронить. Оставалось, как мы и сейчас говорим, отдать последний долг, чтобы потом забыть, вернуться к так называемой «нормальной жизни», и это значит к жизни, в которой неизбежно всегда торжествует зло.
Но что случилось тогда, когда шли эти женщины ко гробу, мы точно никогда не узнаем. Это записано намеками, это осталось в трепетной радости евангельского рассказа, но радости такой сильной, что она и сейчас, почти две тысячи лет спустя, взрывает на Пасху ко всему привыкшее и во всем разуверившееся наше сознание. Кто-то встретил их и сказал: «Радуйтесь». И не один, не два, а много людей вдруг узнали его, и радость, и уверенность навеки вошли в их сердце. Христос воскресе! Востину воскресе! Вот в сущности то, чем побеждало и побеждает христианство, когда оно побеждает. Не идеями, не теориями, не догматами, не рассуждением – нет: пасхальной ночью, пасхальной радостью, пасхальным светом. «Вокресения день, просветимся торжеством, и друг друга обнимем, и скажем: «Братья», и ненавидящих нас простим вся воскресением, и тако возопиим: «Христос воскресе из мертвых, смертью смерть поправ и сущим во гробех живот даровав». Если вы знаете в мире слова лучше и прекраснее этих слов, то тогда все что сказано здесь – забудьте. Но таких слов нет. Нет слов, в которых сильнее, яснее и проще была бы выражена эта победа, эта вера в то, что не зло и не ненависть, а свет и любовь торжествуют и на небе, и на земле, и в преисподней. Торжествуют тогда, когда мы пускаем их в свое сердце, верим в них и живем ими. «Я не оставлю вас сиротами, Я приду к вам. Вы увидите Меня, и печаль ваша в радость будет, и радости этой никто не отнимет от вас». Так говорил Христос, идя в ночь предательства и смерти с учениками Своими на гору Елеонскую. И это случилось, и это знает мое сердце, и в этом моя вера, в этом моя радость, и я знаю, что никто и ничто не отнимет ее от меня.
Да, каждый из нас в свою меру все время проходит через эту ночь зла, непонимания, ненависти, одиночества. Да, опыт житейский, опыт жизни все время говорит нам, что пора бросить мечтания и подчиниться железному закону. «Да, слепы люди, низки тучи... И где нам ведать торжества?» – как в неизбывной печали писал Блок. В житейском плане все это так. Но вот приходит Пасха. Приходит, и даром дается снова эта уверенность, эта вера, это знание, эта радость, что «ныне все наполнилось светом: небо, и земля, и преисподняя. Да празднует вся тварь восстание Христово, в Нем же утверждается».Читать хорошо, а лучше
слушать